Самый большой секрет - Страница 4

А значит, отговорки закончились. Подходя к столику, Роуз заметила, что Ксандер пристально следит за кем-то поверх газеты. Она не видела, кто это был. Вероятно, кто-то зашел в кафе и тут же вышел. Значит, его мысли не так уж поглощены ею.

Что ж, Роуз не привыкать.

— Молочный шейк, — сказала она, ставя оба напитка на столик. — Минут через десять будет еда.

— Спасибо, — поблагодарил Ксандер. Он посмотрел на шейк взглядом, полным изумления. — Почему без вишни?

«Черт, он помнит».

— Я думала, ты не любишь вишни.

— Люблю. И всегда любил. Просто тебе они нравились больше.

Боже, как нелепо! Роуз ощутила, как ноги ее становятся ватными. Чтобы не упасть, она уперлась рукой о колонну возле столика.

— Я могу принести, — сглотнув, произнесла она.

— Не стоит. Лучше поговорим.

Роуз опустилась на скамейку, давая ногам заслуженный отдых. «Главное, не ерзать на сиденье», — мысленно твердила она, при этом теребя руками низ рубашки.

— Итак, — начала Роуз. — Как у тебя дела?

Ксандер пожал плечами:

— Много работы. С тех пор как я уехал, так и не отдохнул нормально ни разу. В школе было плохо, а в институте еще хуже. — Он втянул шейк через трубочку и улыбнулся. — Просто прекрасно. Твои молочные коктейли самые лучшие. Затем я какое-то время работал на конгрессмена Кимбелла, — продолжил он. — Опомниться не успел, как занял его место. Ты не представляешь, как все это скучно. Ладно, а у тебя что?

При этих словах бровь Роуз изогнулась дугой.

— Можешь быть уверен, у меня все куда скучнее.

— Что с университетом? Ты же поступила на педагогический.

— Отучилась один семестр, потом пришлось бросить. В жизни начались трудности. Весной умерла мама, и мне стало ни до чего. Пару лет я жила в Дэнбери, а потом вернулась домой. К тому моменту у отца уже были… некоторые проблемы, и я помогала ему с магазином. Но магазин достался брату, Крейгу, и тогда владелец «У Дейзи» предложил мне работу. Я не могла отказаться.

— Ты была замужем? Я был уверен, что надолго ты одна не останешься.

— Нет, не была. На любовном фронте без перемен. Впрочем, как обычно. Во всем городе один ты заметил, что я вообще есть. С твоим отъездом я снова стала невидимкой.

Но это не совсем так. В городе был мужчина, влюбленный в Роуз. Он обожал ее. И влюблялся в нее все сильнее, наблюдая за ней из-за кухонной столешницы. Каждое утро изо дня в день. Но Ксандеру незачем об этом знать.

— Значит, мужчины этого города просто слепцы, раз не видят своего счастья.

Ксандер всегда знал, что сказать, когда и как. Однако сейчас это было не к месту. Как и в тот раз, когда он просил ее уехать с ним в округ Колумбия. Но Роуз понимала, какие перспективы ждут его там. Она знала, что просто не впишется в его новую жизнь. К тому же ей нужно было ухаживать за матерью и строить свое будущее без Ксандера. Всего через неделю после его отъезда Роуз узнала, что беременна. И даже это ничего не изменило. Только жить стало еще труднее.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала она. — Но разве можно верить политикам?

— Помимо того, что я политик, — улыбнулся Ксандер, — я еще и писатель. — Он достал из-под стола книгу и положил перед Роуз. — Это тебе.

Роуз взяла книгу в руки. Красивый, улыбающийся Ксандер глядел на нее с блестящей обложки.

— «Воспитание веры», — прочитала она вслух. — Что ж, здорово. Поздравляю.

— Это книга о моем детстве и о пути в Вашингтон. А также о моей работе в центре детей-сирот. Наш центр оказывает поддержку детям, оставшимся без родителей. И родителям, усыновляющим таких детей.

Роуз открыла книгу, перелистнула страницы и… увидела в тексте свое имя.

— Здесь написано обо мне? — удивилась она. Сердце пропустило удар. Что, черт возьми, он мог здесь о ней написать?

— Я не мог рассказать историю своей жизни, не упомянув о тебе.

Ксандер смотрел на нее своими потрясающими карими глазами, и Роуз чувствовала, как сжимается ее грудь. Она не знала, что сказать. Но даже если бы знала, ей не хватило бы сил произнести хоть слово. Таково было воздействие этого взгляда.

— Я подписал ее, — добавил Ксандер. — Признаться, за этим я и приехал. Хотел передать тебе книгу лично.

— Спасибо, — только и смогла выдавить Роуз. — Надеюсь, что…

— Поужинаем вместе? — перебил Ксандер, и его глаза округлились, словно он и сам не ожидал от себя такого предложения.

Не в силах совладать с собой, Роуз привстала со скамьи:

— Я не могу. Мне надо работать.

Ксандер нахмурился:

— Я не имею в виду сегодня.

— Все равно, — отрезала она. — Я работаю каждый вечер вплоть до воскресенья. Уверена, к этому времени ты уже уедешь.

Увидев широкую улыбку Ксандера, Роуз поняла несерьезность своего алиби.

— Я еще долго буду в городе, — сказал он. — Как минимум пару недель.

Роуз слишком хорошо его знала. Он будет звать ее на ужин каждый день, пока она не уступит. А две недели для нее — слишком долгий срок, чтобы держать оборону.

— Так значит, в воскресенье вечером я за тобой заеду?

Нет, она не должна соглашаться. Как пить дать с языка слетит что-нибудь лишнее. Про институт или про отца. Или, не дай бог, про то, как часто она видит Ксандера в эротических снах. Уже сейчас Роуз знала, что он легко затащит ее в постель. А потом уедет, оставив ее с разбитым сердцем. Но это сердце не из железа и второй раз такого не вынесет.

Все бы ничего, но этот дурманящий аромат его парфюма… Голову затуманили воспоминания о тех летних ночах и запотевших окнах.

— Согласна, — ответила Роуз прежде, чем обдумала собственные слова. Видимо, ее тело нашло лазейку к рассудку и теперь контролировало не только мысли, но и речь.